Рассказывают, что водяные духи собираются на ночлег «под мельничными колесами... В это-то время ловкие и зоркие мельники видали духов в человеческом образе с длинными пальцами на ногах, с лапами вместо рук, с двумя изрядной длины рогами на голове, с хвостом назади, с глазами, горящими подобно раскаленным угольям» (это в Смоленской губ.).

Во Владимирской губ. водяного знают седым стариком; в Новгородской (Череповецкий уезд) видали его в виде голой бабы, которая, сидя на коряге, расчесывала гребнем волосы, из которых бежала неудержимою струею вода. У волгожан (например, Никольского у.) духи, имея человеческий вид, обросли травой и мохом и росту бывают очень высокого, а в Грязовецком – они черные, глаза у них красные, большие, в человеческую ладонь, нос величиною с рыбацкий сапог; в Кадниковском уезде увидали духа в виде толстого бревна, с небольшими крыльями у переднего конца, летящим над самою водою.

У орловского водяного борода зеленого цвета, и только на исходе луны белая – седая, волосы точно так же длинные и зеленые. Из воды в этих местах он показывается только по пояс и очень редко выставляется и выходит весь. Ярославский водяной (в Пошехонье) любит гулять по берегу, наряжаться в красную рубаху; уломский (Новгородской губ., где вся огромная местность кует гвозди) водяной несколько раз уличен был самовидцами в том, что прикидывался иногда свиньей. В вологодских реках водяной принимает иногда вид и образ громадной рыбы (пудовой щуки), одетой моховым покровом, которая, в отличие от всех рыбачьих пород, при плавании держит морду обычно не против течения, а по воде».

Водяной, в противоположность домовому, отличается крайним недоброжелательством к людям и в высшей степени злобным характером. Он быстро топит всех, кто перед купаньем забывает осенить себя крестным знамением, а также тех, кто не имеет на шее креста. Часто топит, наконец, водяной и тех людей, которые купаются в реке до восхода солнца, после заката и, наконец, в самый полдень. Кровоподтеки в виде синяков на теле, замечаемые на трупах вынутых из воды утопленников служат, по народному мнению, доказательством того, что эти лица побывали в когтях у водяного. Трупы утопленных людей водяной зачастую подолгу не отдает.

Рыболовы и мельники, по роду своих занятий, оказываются в наибольшей зависимости от водяного. Согласно народным представлениям, в каждом мельничном пруду имеется свой водяной. Поэтому мельники стараются особенно дружить с водяным. Если мельник не будет угождать водяному, то последний ежегодно будет ломать у него плотину. Для умилостивления водяного мельники кидают в омут хлеб, а иногда льют водку.

В глухих местах Пошехонья сохранилось доныне глухое предание о том, что в прежнее старое время мельники, желая задобрить водяного и сохранить плотину при весенних разливах от размыва, топили какого-нибудь запоздавшего пешехода в мельничном пруду. Жертва для убийства выбиралась всегда под хмельком, и скоропостижная смерть ее объяснялась обыкновенно собственною ее неосторожностью.

В настоящее время некоторые мельники кидают для умилостивления водяного дохлых животных в шкуре». В качестве оберега мельники также носили при себе шерсть черного козла – животного, особенно любезного водяному черту. Опасливые и запасливые хозяева при постройке мельниц под бревно, где будет дверь, зарывают живым черного петуха и три «супорыжки», т.е. стебля ржи, случайно выросших с двумя колосьями; теперь с таким же успехом обходятся лошадиным черепом, брошенным в воду с приговором. В этих целях на мельницах все еще бережно воспитываются все животные черной шерсти (в особенности петухи и кошки). Это на тот случай, когда начнет озлобленно срывать водяной свой гнев и затаенное зло на хозяев, либо сильной прорвой запруды, либо порчей жерновов.

Водяного стараются задобрить и рыбаки, которые пускают первую пойманную рыбу обратно в реку. Если не задобрить водяного, то он рвет у рыбаков сети, в противном же случае нагоняет им в невода множество рыбы. В качестве оберега рыбаки навязывали «себе на шейный крест траву петров крест», т.к. св.Петр и Павел считаются в народе покровителями рыбаков.

Пчеловоды поставили уход за пчелкой также в зависимость от водяного и исстари придерживаются обычая кормить его свежим медом и дарить воском, понемногу из каждого улья, накануне Спасова дня (Преображения Господня), ночью, до петухов. Точно также об ту же пору несет пчеловод первый рой или «первак» в пруд или болото и там его топит. При этом он про себя судит так, что, когда водяному станет в воде душно, он ломает лед, вода прибывает, делается разлив. Хотя бы таковой и не залился в пчельник, да худо уже то, что накопляется в воздухе излишняя сырость, а она-то и составляет для пчелок сущую погибель, неустранимое несчастье. Ко всему выносливо Божье созданьице, но нескольких капель косого дождя достаточно для того, чтобы погиб целый улей.

Опасливые суеверы из пчеловодов не задумываются бросать водяному сот с медом первой нарезки, фунтов по 5—10 за раз. Водяной в награду за такие подарки дает кукушку и приказывает хозяину пчел посадить эту птицу в отдельный улей и поставить его где-нибудь в сторонке, чтобы никто не видал и не открывал. Если кто этот улей откроет, то птица улетит, а за нею все пчелы. При этом знающие люди толкуют, что мед от таких пчел, которых напускает водяной, будет плохой на вкус и не столь сладкий, и соты не такие, как у настоящих пчел: у этих луночки в сотах выходят крестиками, а пчелы водяного строят соты кружочками».

Согласно народным представлениям, водяной имеет свое хозяйство и, если «вздумается ему оседлать быка, или коровy, или добрую лошадь, – считай их за ним: они либо в озерных берегах завязнут, либо в озерной воде потонут. Водяному всякая из них годится в пищу». Своеобразным подтверждением поверья о водяном-скотоводе является птица выпь, которая селится около воды и чей крик напоминает «рев коровы».

«Хорошо осведомленные люди привычно не едят раков и голых рыб (вроде налимов и угрей), как любимых блюд на столе водяного, а также и сомовину за то, что на сомах вместо лошади ездят под водой эти черти».