Жертва сама растит тирана. Фундамент, на котором строится семейное благополучие, - это баланс «брать-давать».

Привыкшие давать занимают позицию жертвы, которая отдаёт все, разрешает сесть себе на шею и пользоваться собой, а потом плачется, как ей тяжело жить. Жертвам мало что перепадает в ответ. Они не умеют просить и принимать что-то от других. Это своего рода гордыня, чтобы показывать, какая она сильная и сколько может всего вынести.

Она не просит никого помогать по дому – делает все сама, но с обидой, а потом обижается на всех, что никто ей не помогает. Считает, что все должны читать ее мысли и сами догадываться, что нужно сделать, чтобы «сделать ее счастливой». Расстраивается, если кто-то был «нечуток», оставляет близких с чувством вины за свое плохое настроение.

Даже когда не хочет делать что-то для других, делает через силу, а потом обижается. Не принимает на себя ответственность за свои действия. Если ей кто-то что-то дарит хорошее, ей неловко. Если кто-то хвалит, теряется и возражает. Не умеет претендовать на награду за свои подвиги. Неспособна даже поговорить с начальником о повышении...

Ничего себе не позволяет – из одежды, косметики, украшений, и этим гордится. Демонстрирует свое плохое настроение замкнутостью и молчанием. Мужьям жертвенных женщин тяжело преуспеть. У них подспудное чувство вины за то, что их жена несчастна, и они подсознательно будто стараются сами себя за это наказать. У них нет энергии что-либо делать, созидать.

К тому же спутники жизни таких дам легко превращаются в домашних тиранов. Ведь женщины-«жертвы» не уважают мужчин. Попросить что-то нормально у мужа не могут. К примеру, вместо того чтобы уточнить, мол, не эти розы мне нравятся, а вон те пионы, начинают пилить: ты придурок, мне ж пионы нравятся. И вообще, ты мне всю молодость испортил... В результате не получают ни того ни другого. А то и вообще допиливаются до того, что получают только по шее. И это соответствует ее картине мира, в которой она гордо несет крест мученицы.